Религиозные объединения впервые организованно пытаются снять в Петербурге ограничения на строительство церквей по высоте и площади.
Тарасенков Александр/Интерпресс/ТАСС
За последние три месяца в ходе публичных слушаний районные комиссии по землепользованию и застройке Петербурга массово получили предложения снять любые ограничения по высоте религиозных построек и использованию 50% от площади участка. «Фонтанка» поговорила с автором. Епархиальный архитектор СПб Митрополии РПЦ Дмитрий Борунов считает, что в существующем виде ПЗЗ мешают восстанавливать исторические церкви и строить новые.
— Сколько сегодня в Петербурге исторических храмов, для восстановления которых требуются предлагаемые вами поправки и без которых эти объекты не восстановить?
– Надо смотреть наши документы. Сейчас на память так не скажу.
— Хотя бы один пример.
– Мне в любом случае сейчас надо посмотреть на наши карты, на наши материалы, чтобы вам покачественнее ответить.
— В заявке вы писали, что локации новостроек Петербурга не обеспечены храмами. Какие локации сегодня наиболее бедные в этом плане?
– В принципе, все новые районы. В пересчете получаются районы по 20 тысяч населения, 50 и больше — и ни одного храма. В Шушарах, Приморском районе много строек, тоже не хватает.
— Нормативов обеспеченности храмами на душу населения у нас сегодня нет – светское государство.
– Собственно говоря, наше предложение — один из первых шагов, который направлен на то, чтобы в градостроительном законодательстве это было. В свое время писали в администрацию такие предложения. Ответ был приблизительно такой, что церковь отделена от государства, понимаете, и все. Но на самом деле должен быть хотя бы один храм на 10 тысяч человек.
— С какой вместимостью?
– Берем 5% от этих 10 тысяч. Вообще, есть расчетная формула.
По данным сайта Санкт-Петербургской епархии, в нее входят 542 храма. Еще 195 объектов числятся в Гатчинской епархии, 148 — в Выборгской епархии и 139 — в Тихвинской. По данным Росстата, на 1 января 2019 года численность населения города составила 5,381 млн человек.
— Вы сейчас работаете над тем, чтобы ввести градостроительные нормы обеспеченности религиозными объектами?
– Ну да. Во всех европейских государствах это нормировано. Например, в ПЗЗ нормируется количество магазинов на душу населения. Когда сегодня отвечают, что церковь отделена от государства, значит, ничем вроде не обязано перед его гражданами в этой связи. А у нас сегодня все магазины частные, у нас же нет государственных. Получается, закон становится двоякий. С одной стороны, что-то нормируем, с другой, что-то нормировать отказываемся.
Правила землепользования и застройки (ПЗЗ) — нормативный правовой акт, который вводит порядок использования и застройки территории, основанный на зонировании – делении всей территории города на территориальные зоны и установлении для них градостроительных регламентов. ПЗЗ более подробно, чем в Генеральном плане, устанавливает, что именно и какой высоты можно строить на конкретном участке.
— Что вы имеете в виду?
– Есть вид разрешенного использования участка для каждой составляющей города: спортивные сооружения, жилые дома, школы и так далее. Здания религиозного назначения там тоже есть, но в урезанном виде. Получился недоработанный документ, в итоге из-за которого возникают проблемы. Ведь те проблемы, которые возникают с парками, с зелеными зонами, это же все искусственно созданные проблемы, которых вообще может и не быть никогда, если бы с самого начала при проектировании новых районов учитывались интересы всех жителей. Есть люди, которые любят собак. Конечно, для них нужно делать площадки для выгула. Но и по отношению к остальным все то же самое. Это правильный подход.
— Как вы полагаете, преследуя цель разработки нормы обеспечения религиозными объектами, стоит ли учитывать данные социальных опросов о том, кто себя считает верующим, неверующим и к какой конфессии себя относит?
– Конечно. Формула подразумевает данные статистики, безусловно. Это нормальная практика. Эта формула определяется по нескольким параметрам, в том числе общее количество верующих, количество тех, кто посещает богослужения.
По данным социологического анализа, проведенного по заказу отдела по связям с религиозными объединениями Петербурга в 2017 году, к верующим себя причисляли 61% петербуржцев. В структуре опроса 57,5% – православные. Однако при выборе в школах модуля между основами православной культуры и светской этики родители уверенно предпочитали последнее: 52,6% против 9%. По оценкам экспертов, в России 4 – 8% воцерковленных граждан. В октябре 2018 года патриарх Кирилл также обращал внимание на существующую разницу между статистической принадлежностью к православию и реальной воцерковленностью.
— Сегодня каждый случай, когда заходит речь о строительстве религиозного объекта в парке или сквере, обычно оборачивается социальным конфликтом. Вы считаете допустимым при сегодняшней ситуации нехватки ЗНОПов (зеленых насаждений общего пользования) строить храмы в парках?
– Знаете, я думаю, что нужно каждый момент рассматривать индивидуально. Что касается зеленых насаждений: отчасти здесь виноваты и сами проектировщики. И вообще, надо, конечно, больше общаться с людьми, которые выражают некое беспокойство.
— Вы говорили про европейские города. Я сколько гуляла по их спальным районам, новых храмов не видела. Они, безусловно, берегут историческое наследие, но это центр.
– Зависит от того, какая страна. Плюс ко всему Европа от христианства уже достаточно давно откатилась. А сегодня мы видим активное замещение христианства исламом. И через некоторое время я могу прямо сказать, что от христианской Европы, наверное, вообще ничего не останется, будет сплошной ислам.
— Но ведь и то и то — объекты религиозного назначения; в нашем обсуждении высотности строительства в частности – разве имеет смысл проводить между ними разницу?
– Нет, не имеет, безусловно. Я к тому, что свято место пусто не бывает. Надо четко понимать, что если нет одной конфессии, будет другая. По-другому никак не может быть. Сто лет назад, когда к власти пришли большевики, была государственная программа уничтожения церкви во всех видах. Уничтожали все, и православные храмы, и мечети, и синагоги. Это наследие до сих пор в виде некой отрыжки присутствует. Поэтому да, с Европой нас очень тяжело сравнивать, потому что Европа никогда такого не переживала.
— Если говорить о конфликтах вокруг строительства храмов в парках, считаете ли вы оправданными репутационные потери, которые несет церковь из-за подобных конфликтов? Например, против строительства храма на Долгоозерной боролись в том числе прихожане, которые успели крестить детей в деревянной временной церкви.
– Я вам могу еще раз повторить, очень важно прорабатывать все стороны, и именно начиная с проекта учитывать интересы всех и вся. Тем более если они прихожане, безусловно, все нужно было обсуждать на уровне прихода.
— Достаточно организовать обсуждение только на уровне прихода, учитывая, что затрагиваются интересы и неверующих граждан, и представителей других конфессий?
– Нет, безусловно, не только прихода. Но здесь, понимаете, так можно до некоего маразма дойти. Просто есть некие процедуры, которые нужно выполнять. И я считаю, что нужно обсуждать гласно, чтобы люди могли ознакомиться.
— А можете припомнить случай, когда церковь инициировала такие общественные обсуждения перед тем, как начать строительство?
– Я не знаю. Я не так давно работаю, на моей памяти такого не было. Сегодня у нас этот процесс уже выстраивается. Мы рассматриваем все проекты коллегиально в начальной стадии. Плюс ко всему сегодня есть пожелание ко всем настоятелям. Пока, правда, мы еще не добились результата. Чтобы любое проектирование начиналось с задания, которое должно быть согласовано, в первую очередь мной и со всеми другими инстанциями. Когда в задании прописаны все параметры будущего строения.
— А разве это и так по законодательству не надо делать?
– По законодательству задание есть, но достаточно формальное, там многие вещи не прописываются. Мы разработали свою.
— Сегодня градостроители говорят, что планов у города по размещению новых объектов много, но места для всего, что хотят построить, не хватает. Вот есть конкретный участок, на все не хватит. Вы бы как расставили приоритеты между соцучреждениями (школами, детсадами), храмом и сквером?
– Все интересы можно соблюсти. Это проблема, искусственно созданная. Могу сказать печальную вещь. На сегодняшний день грамотных специалистов, которые владеют градостроительным искусством, наверное, можно на пальцах двух рук посчитать.
— А кого бы вы назвали?
– Я никого не буду называть.
— Вы сказали, что проблема искусственная. Поясните.
– В том отношении, что мы неправильно строим наши города.
— То есть проблемы с нехваткой места нет?
– Нет. Я вообще смеюсь, когда говорят, что у нас нет земли, потому что Россия — самая большая страна.
— Давайте все же на Петербурге сосредоточимся. Вы в приложении к поправкам писали, что планировочная структура городской среды закреплена доминантами культовых зданий. Какие еще постройки, кроме религиозных, вы можете отнести к культовым для Петербурга, который строился как столица образования, науки, просвещения?
Из заявления Д. А. Борунова о внесении правок в ПЗЗ:
«Городская жилая застройка в пределах границ объединенных зон охраны объектов культурного наследия имеет четко выраженную планировочную структуру, которая закреплена в пространстве доминантами культовых зданий. Таким образом, культовые здания в структуре города априори являются уникальными и особо значимыми точками визуальных связей, ее пространственным каркасом. Высотные регламенты Правил землепользования и застройки… этого не учитывают, создавая тем самым непреодолимые препятствия для строительства и восстановления утраченных религиозных объектов».
– Все общественные здания. Административные. Жилая застройка это всегда фон, она надстраивалась и перестраивалась, была всегда достаточно подвижной структурой. Но все площади, перспективы, они все формировались общественными, гражданскими и культовыми зданиями. Это норма любого европейского государства, это всегда так и было. Когда сегодня новые районы сплошняком застроены ковровой жилой застройкой и практически не имеют ничего привлекательного, кроме торговых центров, к сожалению, получается, что у города стирается лицо.
— Исторически, на заре градообразования, доминантами были объекты религиозного назначения. Но когда эта традиция складывалась, не было сегодняшней обеспеченности населения больницами, школами, университетами. Не следует ли учитывать изменения? Тогда не было общедоступного образования, медицины, и эти объекты не могли стать доминантами.
– Я говорю про доминанту храма, потому что стиль русской архитектуры это все-таки вертикаль. Мы говорим о том, что некоторые площади нужно формировать уникальными зданиями. Можно и больницами, и школами формировать, почему нет.
— Вы в числе доминант, кроме религиозных, назвали только административные здания. Можете еще какие-то конкретные примеры привести?
– Это все, что управляет жизнью государства, все эти общественные здания, где проходит общественная, социальная, гражданская жизнь населения, они формируют лицо города.
— Торговые центры под ваше описание подходят.
– Я с вами согласен. Но понимаете, торговые центры торговым центрам рознь. Если взять исторические, например тот же Гостиный двор, согласитесь, его архитектура сделана с учетом традиций и она не аморфная. Потому что сегодняшние ТЦ как будто ниоткуда. У них нет прошлого. У них нет никакого фундамента, они как инопланетные корабли спустились, и в их оболочке мы видим только одно — это торговля. Торговать, торговать, торговать. Сегодня все наши конфликты, люди даже иногда не догадываются, что все перевернуто с ног на голову, что все подчинено только одному — сколько это стоит и сколько я хочу на этом заработать.
— Если все общественные здания являются доминантами, почему вы тогда просите преференции только для религиозных объектов?
– Нет, почему, мы не просим никаких преференций. Мы просим, чтобы это было учтено в ППЗ, потому что сейчас этого нет. В ПЗЗ есть все другие составляющие.
— А снятие высотного ограничения это разве не преференция?
– Это связано с тем, что исторически, если посмотреть на панораму русских городов и Петербурга в том числе, все общественные здания строились по карнизу дворца, не выше. Но эта норма не распространялась на храмы. В то время никому даже в голову не пришло бы нормировать высоту церкви. Я почему говорю, что нужно каждый раз смотреть индивидуально. Есть, например, улица Гидростроителей, это Кронштадт. Там (нам) отвели участок. На противоположной стороне улицы стоят 10 – 12-этажные высотные дома. Нам дают участок напротив с ограничением до 15 метров. А есть логика в этом? Да никакой.
Вы должны понимать, что является приоритетом общества. Если вы строите банк самым высоким зданием в городе, вы тем самым показываете, что ваш бог — это золотой телец и вы ему поклоняетесь. Если над городом стоит крест, я могу сказать, что в этом городе все же есть люди, которые поклоняются богу, и этот город христианский. Есть некая приоритетная шкала. В отношении каждого города можно определить, кто там живет и что для них главное, по этим зданиям.
— Сегодня у нас доминанта — это «Лахта Центр», 462 метра.
– Слава богу, в стороне от исторического центра. Если мы хотим как-то преобразить Петербург в другую сторону, значит, это печальная история Петербурга. Закончится золотым тельцом.
Беседовала Ирина Корбат, «Фонтанка.ру»
Источник:
