Известных питерских приемных родителей судят за истязания маленьких подопечных. Но даже освободившимся от такой опеки детям будет несладко — их счета обнулили.
Светлана Дель в Зеленоградском суде//Кристина Кормилицына/Коммерсантъ
Эта история прогремела на всю страну. В январе 2017 года у многодетной приемной семьи Светланы и Михаила Дель органы опеки изъяли 10 из 13 детей. Якобы причиной послужила жалоба воспитательницы детского сада на синяк, найденный у ребенка.
Сторонники Дель дружно утверждали: детей изъяли по клеветническому навету из желания опорочить все приемные семьи. В соцсетях даже прокатился флешмоб «#ТеперьПридутЗаНами и #ПомогитеВернутьДетей: приемные родители со всей страны рассказами о своих подопечных доказывали, что в семье Дель не происходило ничего криминального. Велся сбор средств на адвокатов, готовились иски в суд. Впрочем, они были быстро отозваны. Департамент по труду и социальной политике города Москвы расторг договор с семьей, а Михаил Дель получил 90 часов обязательных работ по статье о побоях. Из изъятых детей в семью Дель вернулись лишь двое усыновленных.
«Мама 80-го уровня»
Многодетная приемная семья Дель «родилась» почти в прямом эфире форума питерских родителей Littleone, «жила» там своей виртуальной жизнью, пока не «переехала» в Инстаграм. Виртуальный переезд совпал с реальным: как и многие многодетные приемные семьи, в сентябре 2014 года Светлана Дель переехала в Москву. Утверждалось, что причиной тому была работа Михаила, но фактически переезд позволял в разы увеличить доход: в Москве Дель получала от государства более 647 тысяч в месяц. Эта сумма складывалась из выплат на содержание детей, зарплаты приемных родителей и пенсий детей-инвалидов.
В Москве с 1 мая 2013 года действовали следующие ежемесячные пособия на содержание каждого ребенка: 15 тыс. рублей (до 12 лет) и 20 тыс. рублей (12 – 18 лет). Если в семье воспитывалось трое и более детей, то пособия увеличивались до 18 и 23 тысяч рублей за каждого соответственно. В том случае, если семья взяла инвалида, ей было положено 25 тысяч на каждого ребенка. В семье Дель было больше трех приемных детей, так что зарплату за их воспитание получали оба родителя. Все дети, изъятые у Дель, имеют инвалидность, и Михаил и Светлана получали зарплату за воспитание каждого по 25 763, 50 руб. (это помимо вышеупомянутых сумм на содержание детей). Эти выплаты ежегодно индексируются.
Для сравнения: в 2014 году, когда семья Дель переехала в Москву, в Петербурге на содержание детей, находящихся под опекой (попечительством), муниципальными образованиями ежемесячно выплачивалось 7583 руб., а вознаграждение приемным родителям, воспитывающим одного ребенка, составляло 7918 руб. в месяц. Также на каждого ребенка с отклонениями в развитии дополнительно назначалось пособие в сумме 3959 руб. Иначе, чем в Москве, в Петербурге считали (и считают) выплаты за воспитание нескольких детей. Если в Москве одна и та же зарплата выплачивается за воспитание каждого ребенка, то в Петербурге ежемесячное вознаграждение принимается за базовую единицу, и, например, за воспитание двух детей семья получит полторы базовые единицы, а за 8 детей положено только 4,5. То есть Светлана Дель могла получить за свой труд 35 631 руб., причем отдельных выплат второму супругу предусмотрено не было.
Светланой восхищались, с ней советовались, ей доверяли и называли «мамой 80-го уровня». А она рассказывала восхищенным поклонникам о своих многочисленных высших образованиях, включая психиатрическое со специализацией в наркологии и гинекологии, богословское, журналистское и режиссерское. Причем получить она их успела, не достигнув и 33 лет.
Много Светлана писала и о том, насколько сложных детей она воспитывает. Я не привожу скрины этих высказываний из этических соображений. Она называла имя, выкладывала фотографию ребенка, но почему-то озвученные ею психиатрические диагнозы отсутствуют в его реальных медицинских документах.
Фото: скриншот/Instagram.com
Из интерната в интернат
Старшие из изъятых девочек попали в семью Дель в конце мая 2013-го. В сентябре этого же года они обе должны были пойти в школу, в первый и во второй класс соответственно. И вот тут начинаются странности.
Защитники семьи Дель приводили слова Светланы, что она забрала одну из девочек после окончания первого класса коррекционной школы и отдала ее снова в первый класс. Но в личном деле этой девочки нет ни слова про обучение в коррекционной школе и указано, что 10 сентября 2014 года она выбыла из школы № 438 Санкт-Петербурга и была зачислена 11 сентября в школу № 109 Приморского района. И это означает, что личное дело не передавалось из предыдущей школы, а было заведено заново. Светлана летом 2013 года писала, что «доки мы не забирали из школы, я забыла про них». Остается только догадываться, как школа, в которой ребенок учился до попадания в семью Дель, допустила столь грубое нарушение правил документооборота, и почему новая школа не стала выяснять, куда делись документы строгого учета пришедшего ученика.
Впрочем, приемные девочки семьи Дель хотя бы жили рядом со своей новой мамой. Некоторым сиротам не достается и этого. Едва забрав детей из детского дома, новые родители часто отправляют их обратно в государственные интернаты и санаторные школы, пользуясь тем, что сирота остается ребенком в трудной жизненной ситуации даже после семейного устройства и, значит, государство должно помогать семье его выращивать.
Казалось бы, в чем смысл семейного устройства детей, если они в итоге из одного интерната попадают в другой? Смысл есть, если смотреть не с точки зрения интересов детей, а исходя из интересов новых родителей. Отправка ребенка в интернат не приводит к прекращению выплат на его содержание и зарплаты приемного родителя.
«Если ты, например, привозишь одежду (в любом количестве), то дитя не считается находящимся на полном гособеспечении, об этом дается справка, и тебе оставляют все выплаты. А летом можно отправить ребенка один раз в лагерь от Мосгортура и один раз в санаторий от Депздрава» – так прокомментировала эту практику приемная мама из Москвы Людмила Ефимова. Еще подробнее схему описала приемная мама из другого региона, регулярно получающая от «коллег» советы отправить ребенка куда-нибудь подальше и не тратить зря деньги на его лечение и содержание.
«Дети, находясь в семье, обучаются в школах-интернатах с пятидневной формой обучения, то есть с понедельника по пятницу в интернате, на выходные – домой. Часто есть возможность оставлять и на выходные тоже, то есть забирать только на каникулы. Во время каникул оформляют путевки, в нашем регионе для детей-сирот путевки в лагеря полностью бесплатны. Такому ребенку положено по 2 путевки в лагерь и по 2 путевки в санаторий в год. Плюс кладут на лечение либо в профильные отделения больницы, либо в психиатрическую больницу, повод всегда можно найти. Так что, фактически, родители получают пособие и зарплату, но реально дети продолжают находиться в системе гособеспечения. Что касается одежды и обуви, то её собирают либо по знакомым и церквям, либо через НКО, в настоящее время их очень много. Затрат минимум. Профит – все выплаты. И да, строятся большие дома, покупаются машины.»
Дети как домработники
С переездом в Москву обучение детей в семье Дель фактически закончилось. Сначала старших девочек перевели на очно-заочную форму обучения в школу №109 Приморского района (приказ о зачислении датирован 11.09.2014), но дети там ни разу не появились, несмотря на все обещания опекуна. 16 марта 2015 года они перешли в московскую частную заочную «Международную школу «Глобус». Но новые приемные родители рассказывают, что вместо учебы девочки занимались уходом за младшими детьми и ведением домашнего хозяйства.
— И тут мне мотивация Светы понятна, – прокомментировала это Александра В., в семье которой теперь живет одна из приемных девочек семьи Дель. – Взять нормальных сохранных старших девочек, которые смогут обслуживать младших, в школу не водить, держать на семейном обучении. При этом дома не учить и рассказывать всем, что они умственно-отсталые и учиться не в состоянии. Над ними поставить «менеджеров» другого пола, которые будут ими управлять, и дать этим «менеджерам» неограниченную власть, чтоб девочки в отсутствие хозяев так же боялись управленцев.
«Менеджеры» – это мальчики-подростки. И то, что рассказывают новые приемные родители о том, что детям довелось пережить в семье Дель, заставляют вспомнить самые жуткие истории о детдомах.
В идее использовать детский труд Светлана Дель далеко не новатор. Сразу вспоминается так называемое «Мосейцевское дело», история о гибели 13-летней Тани в семье усыновившей ее Людмилы Любимовой. В «Угодическом доме милосердия» (именно так представляла свою приемную семью Людмила Любимова) дети тоже считались слишком больными и особенными, чтобы посещать общеобразовательную школу и общаться с ровесниками, но вполне здоровыми для физически тяжелого труда в крестьянском хозяйстве своей приемной родительницы и ее подруг, и побоев, приведших в итоге к смерти одного из детей. Если бы не внимание к процессу со стороны ярославских общественников и привлеченных ими журналистов, убийцы ребенка ушли бы от ответственности. Но в итоге «матушки» были приговорены к лишению свободы. Рифа Гусманова получила 12 лет, Гузель Семёнова – 5 лет и 6 месяцев колонии, а мачеха убитой девочки Людмила Любимова – 5 лет.
Кстати, никаких препятствий к посещению бывшими детьми Дель общеобразовательных учреждений их новые приемные родители не нашли. «Умственно-отсталые аутистки и истерички» (так их характеризовала на форумах Светлана) отлично вписались в школьные коллективы и вполне усваивают школьную программу.
«У нас есть школьные характеристики, которые характеризуют мою приемную дочь как адекватную и развитую по возрасту. Никаких проблем с поведением и обучением у нее нет.» – сказала Александра В., новая приемная мама девочки, изъятой у Дель.
Правда, сейчас девочки учатся в 5 классе, хотя по возрасту должны посещать 6 и 7 классы. Но их после изъятия из семьи Дель не аттестовали и оставили на второй год, так как они ничего не знали из программы 2 и 3 класса. Такова цена их нахождения в приемной семье.
«Расстройство привязанности»
Нельзя не отметить, что в сообществе приемных родителей принято верить любым ужасам, которые дети рассказывают о детдомах и отрицать любую критику «коллег». А все негативные рассказы детей о приемных родителях списывать на психиатрическую причину – «расстройство привязанности», которое якобы заставляет детей непрестанно врать.
«Если ребенок тебя ненавидит за то, что ты сволочь, то это не ты сволочь, это у него нарушение привязанности», – ехидно прокомментировала эту тенденцию моя знакомая приемная мама. Именно поэтому бессмысленно удивляться, почему друзья семьи Дель продолжают защищать Светлану и Михаила, несмотря на новые открывшиеся факты жестокого обращения с детьми. И даже рассматриваемое сейчас в Зеленоградском суде дело об истязаниях не заставило их изменить свое мнение.
Супругов Дель обвиняют в истязании приемных детей и неисполнении обязанностей по их воспитанию ( п. «а, г,е» ст. 117 и ст. 156 УК РФ). В случае обвинительного приговора им может грозить до 7 лет лишения свободы. Но Светлана и Михаил Дель по-прежнему считаются многодетными родителями, имеющими на иждивении трех малолетних, в том числе одного инвалида, и это поможет им смягчить строгость Фемиды.
Михаил и Светлана Дель вместе работали в ЗАО «Европа ТВ», компании, занимающейся производством телевизионных передач и фильмов. Как генеральный директор именно Михаил подписывал в 2011 году характеристику медицинского редактора Светланы Ивлиевой (девичья фамилия) для приема в семью очередного ребенка. В том же году документальный фильм производства этой телекомпании получил очередную премию ТЭФИ. Михаил Дель продолжил трудится в этой компании в той же должности не только после переезда семьи в Москву, но и после ликвидации ЗАО «Европа ТВ» 21 марта 2018 года. (https://www.rusprofile.ru/id/2028292#liquidate).
Светлана Дель указывает, что трудится менеджером в ООО «Кристина». По странному совпадению, совладелицей фирмы с таким названием является Мария Эрмель, председатель Ассоциации приёмных семей, усыновителей, опекунов Северо-Запада «Ребёнок дома» , на учредительном съезде которой мне довелось побывать. Именно Мария Эрмель организовывала сбор средств в помощь семье Дель в зимой 2017-го и больше всего беспокоилась о реноме приемных родителей, а не о судьбе приемных детей. Собранная ею сумма так никогда и не была озвучена, отчеты по сбору ограничились благодарностями поддержавшим семью.
Летом этого года в своем Инстаграме Эрмель заверила публику, что все средства были переданы Светлане, и что желавших вернуть свою материальную помощь не было. Однако одна из участниц форума Littleone, тоже многодетная приемная мать, написала на форуме, что просила вернуть пожертвованные ею 30 тысяч. Но вместо возврата денег ее в ответ просто забанили.
Изъятие детей у Светланы и Михаила Дель по времени совпало с отказами Департамента по труду и социальной защиты населения Москвы в московских выплатах приемным семьям, переезжающим в столицу из регионов (семерых приемных детей просто вернули в детдом). И сразу зазвучали обвинения, что «дело Дель» – это такая публичная порка приемных семей, чтобы отбить желание переезжать и требовать от государства свое, законное. Отсюда, дескать, и жестокость изъятия, и приговор, и обвинения в нецелевых тратах средств, выделенных на содержание детей. Мол, дали команду органам опеки, они и нашли к чему придраться, лишь бы не выплачивать ежемесячно сотни тысяч рублей хорошим и добросовестным приемным родителям. И даже процесс по обвинению Дель в истязаниях, который сейчас идет, – все еще «месть Департамента» за переезд.
Куда исчезли детские деньги?
Но как следует из попавших мне в руки документов, при проверке отчета опекуна за 2016 год о хранении, использовании и управлении имуществом подопечных у Светланы Дель было найдено нарушений на 1 млн 154 тыс. 447 рублей. Из них на июнь 2017 года она возместила только 247 тысяч. Также из документов следует, что Светлана «обнулила» счета старших девочек, едва взяв их в семью, в мае и июле 2013 года.
Пока ребенок-инвалид находится в детском доме, его пенсия переводится на специальный счет. На этот же счет поступают алименты от родителей, если они есть, или пенсия по потере кормильца, если родителей нет в живых. Платить одновременно два вида пенсий нельзя, так что обычно ребенок получает пенсию по инвалидности, это выгоднее. Предполагается, что он получит полный доступ к этим деньгам по достижению совершеннолетия и сможет потратить их на обустройство своей взрослой жизни. Если ребенок находится под опекой или в приемной семье, то его законный представитель может получить от опеки разрешение тратить эти средства в интересах подопечного. Например, может оплатить дорогостоящее лечение, купить недвижимость, сделать ремонт в квартире, которая закреплена за ребенком, изъятым из семьи, или оплатить его обучение.
Просто снять и потратить эти деньги нельзя. Но Светлана Дель сумела.
Вот что рассказала Ксения С., ставшая новой мамой для одной из девочек, изъятых из семьи Дель:
– В ситуации с моим ребенком в опеке было получено разрешение на перевод денег с регионального счета на счет в Санкт-Петербурге. Вся сумма была переведена и снята, а в опеку предоставлен отчет, что она так и остались на старых счетах – ведь по счету, куда переведены деньги, была предоставлена новая сберкнижка, выданная взамен утерянной, на которой не показана история перевода и расходования средств. В общей сложности на двух книжках было более 500 тысяч рублей.
Похожим образом лишилась накопленных на счету средств и другая девочка. Через неделю после оформления опеки на нее Светлана Дель сняла с ее счета 500 тысяч рублей и предоставила в опеку выписку из банка, из которой следовало, что деньги положены на счет ребенка в банке АКБ «Союз». Фактически внесено было только 499 рублей.
Похожим образом девочки лишились и пенсий по инвалидности. Светлана Дель не получала разрешения на расходование детских пенсий от органов опеки поселков Ольгино и Лисий нос в Санкт-Петербурге, но почему-то и отчетов о сохранности средств с нее не требовали. Когда в сентябре 2014-го дети были поставлены на учет в Москве, Светлана Дель предоставила в опеку странные выписки по детским счетам, на которые шла пенсия:
Для просмотра в полный размер кликните мышкой
Обратите внимание, что шрифт в двух правых колонках отличается от основной выписки, в "исходящий остаток" записана сумма из колонки "сумма операций по кредиту счета", а надо было писать сумму из колонки "остаток по счету". Также в столбце "наименование операции" опечатка и написано "зач.пеней» вместо "зач.пенсии". В реальной выписке по этому счету, запрошенной в Сбербанке, видно, что все деньги сразу снимались и никакого нарастающего остатка не было. Также в личном деле есть отчет, в конце которого рукой Светланы Дель написана расписка, что пенсия в размере 46476 рублей осталась на счете ребенка, а на счету ее фактически не было.
Не из-за этого ли защитники семьи зимой 2017 года так настаивали, чтобы дети Дель были переданы исключительно в «дружественные семьи», как они их определяли? Стоило детям попасть в другие руки, то есть не готовые принимать на веру все утверждения Светланы, как начали выплывать ее манипуляции с деньгами.
В свете открывшихся обстоятельств совсем иначе выглядит рассказ Александры Ивлевой, еще одной подопечной Светланы Дель, ныне совершеннолетней. Она вместе с братом находилась на воспитании у Дель до переезда в Москву и утверждала, что Светлана использовала ее как домработницу и няньку для привезенных откуда-то шестерых детей, а приемная мать в свою очередь обвиняла ее во лжи, лени и нежелании учиться. Александра считает, что она и ее брат лишились накопленных на их счетах средств после того, как Светлана попросила их подписать некие чистые листы бумаги.
Надо сказать, что Светлана Дель со своим желанием получить и использовать сиротские деньги отнюдь не одинока. Можно наблюдать, как люди представляют эти траты как сделанные в интересах детей и получают на них разрешение опеки. Например, фиктивно продают сироте долю в доме приемного родителя. Или тратят на покупку автомобиля, а потом возмещают позаимствованное, кладя на счет сироты по тысяче рублей в месяц. А можно и усыновить.
– Принимают в семью ребенка-инвалида, уже подросшего, с накоплениями пенсионными, иногда и с жилплощадью. Усыновляют его, все накопления с разрешения опеки забирают. Ребенка-инвалида сдают в ПНИ как кровного, изредка навещая. Официально все красиво, – так прокомментировала эту практику на условиях анонимности приемная мама из региона.
Узнав о манипуляциях с детскими деньгами, новые приемные родители детей, изъятых у Дель, обратились с заявлением в прокуратуру. Две приемные мамы рассказали на форуме Littleone обо всех обнаруженных ими злоупотреблениях и выложили скрины как настоящих документов, так и найденных ими в личных делах детей. С ними вскоре связалась давняя знакомая Светланы Дель, защищавшая ее зимой 2017-го. Она выступила посредником в возврате средств, снятых со счетов детей в 2013 году. Сама Светлана Дель с новыми приемными родителями на связь не выходила и никак не объясняла появление странных документов.
По данным Минобрнауки в 2016 году в России усыновлено и передано под опеку в семьи 66 090 детей. Кого-то из них забрала родня. Кому-то повезло, и его, как говорят на конференциях приемных родителей, «родили сердцем». Новые семьи дадут этим детям любовь и дом, которых им не случилось иметь с биологическими родственниками. Но не известно, сколько детей попали в приемные семьи, строящиеся на тех же принципах, что и семья Дель.
И очень хочется задать только один вопрос. Когда, наконец, придут за ними?
Светлана Машистова для "Фонтанка.ру"
Источник:
